КИНООБОЗРЕНИЕ НАТАЛЬИ СИРИВЛИ
Гибридное кино
http://www.nm1925.ru/Archive/Journal6_2017_01/Content/Publication6_6541/Default.aspx
"Теперь она у него — в прислугах (он имеет право взять из барака любую). Горничная с опущенными глазами. Готовая на все по первому слову... Он спасет ее... Вывезет. Он показывает ей паспорта. Она чуть ни ноги ему целует: ты — не такой, как мы... Ты — сверхчеловек! Ты имеешь право на все, что ты делаешь... А он ей: прекрати! Не смей унижаться! — Ой! Прям оргазм... Тут все восхитительно! Все «немецко-фашистское» мировое кино с его сексуальными коннотациями от Висконти до Спилберга; от Татьяны Лиозновой до Сокурова с Тарантино, — переснятое вдохновенно-свежо — как будто впервые! И актер какой! Кристиан Клаусс — настоящее открытие Кончаловского! Прекрасный мальчик-блондин с тонкой шеей и чуть асимметричным лицом. Искренний, чистый, абсолютно достоверный во всем: и в аристократическом снобизме, и в детской, лучезарной влюбленности, и в фанатичной преданности идеям национал-социализма, и в обреченной стойкости последнего часа, когда он под обстрелом спокойно усаживается с сигареткой возле окна, развороченного снарядом..."
КИНООБОЗРЕНИЕ НАТАЛЬИ СИРИВЛИ
Бог говорит...
http://www.nm1925.ru/Archive/Journal6_2017_03/Content/Publication6_6591/Default.aspx
"Вся эта сцена на буровой — «встреча господина Писсаро с инками» — полна такого зубодробительного сарказма и такой щемящей человечности, что хочется рыдать от восторга! Холмы, долины, сады с кривыми заборами, солнце, качалка... Важный господин Тони Эрдманн в каске инспектирует скважину, делает замечание — рабочий без рукавиц. Рабочего тут же увольняют, несмотря на все протесты инспектирующей стороны. Папе становится нехорошо; он спешит за ближайшую изгородь, снимает штаны... Но там живут люди. Его жестами приглашают в сортир — вполне, кстати, цивильный... Дают бумагу... Гребаный стыд! На прощание ему удается всучить хозяевам пару евро, а хозяевам папе — кулек с яблоками из сада"
КИНООБОЗРЕНИЕ НАТАЛЬИ СИРИВЛИ
Восстание масс-2
http://www.nm1925.ru/Archive/Journal6_2017_05/Content/Publication6_6638/Default.aspx
"Что тут скажешь. Большое кино! Высокохудожественный плакат. Там, где Мунджиу работает беличьей кисточкой в три волоска, Звягинцев — валиком для малярных работ. Но, по сути, все то же самое. В границах — личности, семьи, страны — не просто выжженное пространство, но зона радиоактивной катастрофы, что подчеркнуто испепеляющей ненавистью на уровне человеческих отношений и «сталкеризированным» пейзажем на уровне картинки. Из эпицентра этого взрыва сломя голову бегут все: мама с папой в некие новые отношения, а ненужный им мальчик Алеша — в никуда, в смерть. При этом по зоне бродят сталкеры-волонтеры — ищут пропавших людей, — вместо полиции, и чаще всего безуспешно. Они, конечно, герои и молодцы. Но в их сосредоточенной слаженности и фанатичной неутомимости — тот же призрак желания сбежать от себя, из собственного «ада» — в чужие проблемы. Финал у Звягинцева, правда, другой"
КИНООБОЗРЕНИЕ НАТАЛЬИ СИРИВЛИ
Восстание масс — 2 (окончание)
http://www.nm1925.ru/Archive/Journal6_2017_07/Content/Publication6_6685/Default.aspx
"При этом никто ничего героине не делает — ни хорошего, ни плохого: менты ее не сажают, пьяные соседи в притоне особо не лапают, дешевый обтреханный сутенер, вызвавшийся помочь ей «по бартеру», — не продает в сексуальное рабство, а в правозащитном офисе берут заявление, чтобы положить в долгий ящик... И так, безнадежно потыкавшись туда и сюда, наслушавшись бессмысленных текстов во всех видах, родах и жанрах, героиня оказывается на вокзале и засыпает в изнеможении. Чтобы во сне столкнуться все с той же придонной, призонной культурой, но уже в обобщенном, парадном, вневременном, так сказать, воплощении"
КИНООБОЗРЕНИЕ НАТАЛЬИ СИРИВЛИ
Не спи — замерзнешь
http://www.nm1925.ru/Archive/Journal6_2017_09/Content/Publication6_6728/Default.aspx
"Роскошный ресторан, крахмальные скатерти, хрусталь, господа во фраках — и «спущенный с цепи» полуголый русский художник — Олег Рогожин (Терри Нотари) с ходулями на руках, который прогуливается меж ними, раздувая по-обезьяньи ноздри, заглядывает в глаза, выбирая жертву. С пугающей достоверностью он воспроизводит животное доминантное поведение, а европейские, матерые, окультуренные «альфа-самцы» (иных среди миллионеров, собственно, и не бывает) сидят, одеревенев от когнитивного диссонанса, уткнувшись глазами в тарелки. Не встречая отпора, Рогожин распоясывается все больше: скачет по столам, швыряется едой, бьет посуду. Попытка Кристиана остановить «шоу»: «Мы вас благодарим, господин Рогожин!» — не имеет успеха. Художник только входит во вкус. И лишь когда он хватает какую-то девицу в вечернем платье, протаскивает за волосы через весь зал и швыряет на пол с явным намерением ее изнасиловать, миллионерская рать не выдерживает, дружно вскакивает и несется толпой бить несчастного акциониста"
КИНООБОЗРЕНИЕ НАТАЛЬИ СИРИВЛИ
О «мусульманском» и «европейском» кино
http://www.nm1925.ru/Archive/Journal6_2017_11/Content/Publication6_6776/Default.aspx
http://novymirjournal.ru/